Это была любовь с первого взгляда. Пылкий султан совершенно потерял голову, сраженный редкой красотой будущей супруги. Сердце юной царевны тоже учащенно забилось при виде прекрасного собой повелителя сельджуков.
    «Ханде» (сияющая улыбкой) – так назвал жену Киас эд-дин, совершенно очарованный ее приветливым нравом. Не желая огорчать любимую, он не стал настайвать на смене веры. Даже выписал из Грузии православных священников. Медовый месяц не заканчивался. Он превратился в медовый год, увенчавшийся рождением наследника – Ала эд-дина Кей Кубада. В честь этого события была выпущена монета с изображением солнца в созвездии льва. Позднее это стало знаменитой на всем Востоке эмблемой «Шир у Хуршид»( «Лев и Солнце»).
    Но не только красотой была славна гюрджи-хатун (грузинская госпожа). Царица регулярно осуществляла гуманитарные проекты. По ее распоряжению в Конии был основан дешевый хлебный рынок для малоимущих. Это улица существует поныне и носит имя Гюрджи-хатун. Народ любил ее, прозвав «царицей мира». Позже, когда астролог Биби Мунаджин откроет неизвестную доселе звезду, он назовет ее именем «Гюрджи хатун».
    Особо следует отметить трогательную дружбу царицы с великим философом и поэтом Джелал эд-дином Руми. Она даже стала членом основанного им в Конии ордена дервишей-суфиев. Суфизм был универсальной религиозно-мистической системой. Его базисное кредо можно озвучить так: Бог един для всех, просто его по-разному называют. Поэтому в орден могли вступить представители любой монотеистической религии сохранив при этом свою веру.
    Есть и другая причина ее глубокого увлечения суфизмом. Орден стал для нее отдушиной. Лучезарное счастье царицы оказалось весьма недолгим. Его расстроила мать Тамары – царица Русудан, не отличавшаяся щепетильностью в вопросах морали. Лермонтов, создавший спустя века высосанную из пальца байку о царице Тамаре, тут нашел бы целое поле отборной клубнички. Эта дама не стеснялась никого и ничего. Она заточила в темницу отца Тамары – Могис эд-дина. Причиной была страсть к принцу Султаншаху. Позже мадам пожелала возвести на престол прижитого от него сына. Для этого надо было устранить официального наследника – Давида, сына покойного царя (брата Русудан). «Любящая» тетка решила прикончить юношу руками зятя. Она послала его в Рум, «заботливо» снабдив рекомендательным письмом. По недалекости ума Русудан вообразила что дочь будет ей союзницей. Ознакомившись с посланием, султан пришел в ужас: теща просила оказать «маленькую услугу» – убить гостя. Быстро разобравшись что к чему, супруги оказали юноше царские почести. Давид надолго задержался у родственников.
    Русудан была в бешенстве. Она никогда особо не жаловала рожденную от нелюбимого Могис эд-дина Тамару. Теперь же просто возненавидела дочь. С цинизмом стареющей потаскухи она придумала воистину дьявольский план: решила обвинить Тамару в нарушении супружеской верности с… Давидом. Были потрачены немалые деньги для подкупа людей в окружении султана. Шушуканье «об этом» понемногу достигло ушей Киас эд-дина. Влитый яд стал понемногу разъедать его доверие к жене. Русудан докладывали обо всем происходящем во дворце . И вот, однажды, она решила нанести решающий удар.
    В письме, полном «благородного» негодования, любящая теща сообщила дорогому зятю о постыдном поведении дочери: началось, мол, это еще в Грузии. Узнав об этом уже после свадьбы, она сама направила к зятю Давида. Целью ее было наказать дочь, сохранив при этом ее доброе имя. Но, сыграв на чувствах мужа, эта негодница спасла любовника и теперь изменяет ему прямо под его носом. Об этом уже судачит весь свет! Один лишь султан в неведении. Русудан больше не желает покрывать ее позор – она слишком уважает и ценит зятя.
    Это сработало. Нервы Киас эд-дина давно были на пределе. Последовала вспышка – страшная, разрушительная. Ворвавшись в покои жены, Киас эд-дин жестоко избил ее и разнес в щепки все иконы. Несчастного Давида он заточил а темницу. Весь дворец, затаив дыхание, ждал развязки. На кону стояли мужская честь и авторитет правителя правоверных. Убить жену? Об этом не могло быть и речи! Он слишком любил свою Ханде. Наконец, муж поставил ее перед жестоким выбором – восславить Аллаха, или умереть. Существует мнение, что Тамара покорилась из страха. Но мне кажется, причина глубже: вникнув в философские учения, она поняла, что единому Богу можно поклоняться в формате любой веры. До наших дней сохранилось свидетельство широты воззрений Тамары – церковь имени Святого Георгия, высеченная в скале по ее приказу. Христиане и мусульмане изображены рядом на сохранившейся до наших дней фреске. Это уникальный случай.
    Киас эд-дин не стал лишать Тамару царских отличий. Она осталась султаншей – тоже свидетельство страшного душевного разлада, который переживал этот глубоко несчастный человек. Позднее он понял свою ошибку, но став заложником собственной гордыни не смог повиниться перед женой. Терзания высосали все его жизненные силы. Киас эд-дин умер совсем молодым – в возрасте двадцати семи лет.
    И сразу началась очередная возня за власть. Троном завладел великий визирь – Сулейман Фервани и, согласно обычаю, женился на вдове султана. Мнения Тамары по этому поводу никто не не спрашивал. Наследником трона стал родившийся через год сын. Ала эд-дина культурно отодвинули.
    В этот период Тамар постигла еще одна тяжелая потеря: скончался любимый учитель – Джелал эд-дин Руми. В его честь она воздвигла величественный турбе, увенчанный небесно-бирюзовым куполом в форме грузинского храма.
Удары судьбы следовали один за другим: пришли монголы. Они обвинили сына Тамары в измене и отрубили ему голову. С этого момента жизнь нашей героини потеряла всякий смысл.
    Согласно преданию, однажды гюрджи хатун исчезла – просто ушла, не сказав никому ни слова. Согласно преданию, она уехала инкогнито в Грузию и прожила там остаток жизни. В последний раз Тамару видели на балконе дворца. Она долго и безмолвно глядела на мавзолей своего Учителя. О чем же думала царица сельджуков? Может о бренности власти и бытия?.. Но об этом мы уже никогда не узнаем.

Медея Гогсадзе

ГЛАВА ПЕРВАЯ

    Огромная долина, запертая с одной стороны высокими горами, а с другой непроходимым лесом, ожидала рассвет.
    Узкий проход давал возможность проехать едва ли четверым всадникам бок о бок. Десять дозорных лучников, по пять с каждой стороны, лежали на еще теплых камнях. Проходящая мимо стража, каждые пять минут, ударяла прикладами ружей лучников по стопам, чтобы те не заснули...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

    В этот теплый солнечный день город оживлен, словно разворошенный муравейник. Радостная весть о прибытии каравана из Коньи молнией разнеслась среди жителей столицы. Торговцы ожидали диковинных товаров, духанщики готовили свои лучшие блюда, виноделы открыли погреба со старейшими винами. Постоялые дворы вычищали конюшни и верблюжьи стойла.
   Жизнь в городе кипела в ожидании дорогих гостей, которых нужно накормить, напоить и спать уложить. Даже бесцельно слонявшиеся по дворам детишки, собрались у городских ворот, чтобы первыми сообщить своим домочадцам о прибытии заветного каравана из Коньи.
    К середине дня на дороге показался всадник с сельджукским флагом, и вся детвора с громким шумом разбежалась по домам, чтобы снова вернуться и приветствовать гостей, въезжающих в город.
Вслед за знаменосцем показался Сулейман Ферван на своем мощном коне. Отряд вскоре целиком вышел из поворота на подходную дорогу. Показались груженые коврами верблюды, мулы с набитыми тюками.